Российский флот сделает ставку на уникальную невидимую новинку

Военно-морское судостроение на пороге революционных изменений. Появление гиперзвуковых ракет и оружия на новых физических принципах несет флоту новые угрозы. В современной войне на море победит тот, кто сумеет скрытно подобраться к противнику как по воде, так и под водой, чтобы нанести внезапный неотразимый удар. Что для этого сегодня делается в России? О перспективах мирового и российского военного кораб лестроения «МК» рассказал Валерий Поляков, замдиректора Крыловского научного центра, который занимается анализом мировых тенденций развития военного судостроения и формирования взглядов на применение нашего ВМФ.

— Океанские акватории занимают около двух третей нашей планеты, — рассказывает Валерий Поляков, — морской транспорт обеспечивает подавляющую часть мировой торговли. Тот, кто в состоянии контролировать морские торговые пути, владеет миром. А военно-морские силы являются страховкой, которую страны, прежде всего мировые державы, платят за безопасную для себя морскую торговлю.

Почти 80% населения земли живет на берегу Мирового океана, здесь же расположены важнейшие объекты военной и экономической инфраструктуры многих стран, и угроза с моря сильного флота для них является критичной.

— В мире существует только два научно-исследовательских центра, занимающихся фундаментальными исследованиями в области морской техники. Это Крыловский центр в России и Научно-исследовательский центр Дэвида Тейлора в США. Какие направления исследований эти центры определяют для себя сейчас в качестве основных?

— Направления традиционные: гидродинамика, энергетика, прочность конструкций, физические поля и другое. У нас, к примеру, разработаны концепции новых движителей, энергоустановок, созданы принципиально новые средства обеспечения скрытности и малозаметности...

Главное назначение военно-морских сил изменилось мало. ВМС всегда были и остаются эффективным инструментом внешней политики государства. Они дают возможность проецировать в любую точку земного шара мощь морской державы — политическую, военную, экономическую, финансовую. Все ведущие страны мира заинтересованы в развитии своих ВМС.

— Но современные военные корабли — дорогое удовольствие…

— И с течением времени становятся все дороже. Поэтому целые классы кораблей уходят в историю. К примеру, линкоры. Очередь за тяжелыми крейсерами...

Раньше основной боевой единицей флотов был эсминец — я пока не говорю об авианосных ударных группировках ВМС США, их в таком количестве нет больше ни у одной державы. Эсминцы были универсальны. Сегодня эсминец стал фактически старшим кораблем на флоте, и лишь некоторые страны могут позволить себе такое строительство, поскольку цена его приближается к $2 млрд.

Современный эсминец решает задачи противовоздушной и противоракетной обороны, борьбы с надводными кораблями и подводными лодками, может поражать наземные цели. Это сложное инженерное сооружение, в строительстве которого участвует около полутора тысяч предприятий практически всех отраслей промышленности. Создать или купить такой корабль может только государство с мощной экономикой.

— Экономика России позволяет нам иметь сильный флот? Наш флот во многом уступает ВМС США по боевой мощи?

— России флот необходим, как и любой другой морской державе. К тому же ей надо решать задачи защиты протяженных морских границ.

Если брать морскую составляющую стратегических ядерных сил — атомные подводные ракетоносцы с межконтинентальными баллистическими ракетами, — то мы можем говорить в целом о примерном паритете с ВМС США. А вот по потенциалу десантных операций Штаты нас превосходят почти по всем параметрам: наличию баз, составу группировки десантных кораблей и численности личного состава корпуса морской пехоты. В США он насчитывает более 100 тысяч человек.

— Какие направления развития, на ваш взгляд, будут приоритетными для российского ВМФ в ближайшие десять лет?

— В числе главных задач — обеспечение малозаметности надводных кораблей, в том числе для защиты от противокорабельного оружия, и скрытности подводных лодок. Это общемировая тенденция.

Для решения такой задачи есть различные меры и средства. Например, уменьшение кильватерного следа подводных лодок, разработка устройств для охлаждения выхлопных газов энергоустановок перед выбросом в атмосферу, использование специальных лакокрасочных покрытий, предотвращающих чрезмерный нагрев конструкций корабля, в том числе и от солнечных лучей. Все это значительно снижает тепловую заметность кораблей даже из космоса.

Еще одно направление — стелс-технологии для уменьшения отраженного радиосигнала после облучения средствами радиолокационной разведки противника. Надводные надстройки современных кораблей представляют собой пересекающиеся под разными углами плоскости, а в конструкции все шире применяются пластики и композиционные материалы, способные пропускать радиоизлучение через себя, поглощать его и рассеивать в разных направлениях. Корабль превращается в невидимку.

— Вы упомянули о космосе. В последнее время увеличилось число угроз для кораблей и подлодок, исходящих из воздушно-космического пространства. Как на них реагировать?

— Научно-технический прогресс остановить невозможно, это аксиома. Следовательно, число новых угроз для кораблей и подлодок будет только возрастать. Использование спутников различного назначения позволяет, например, осуществлять практически глобальный контроль поверхности моря, суши и при определенных условиях обнаруживать подлодки.

Есть прогресс и в развитии средств подводного наблюдения. Не исключаю, что скоро мы будем видеть под водой так же хорошо, как и в воздухе. Мы понимаем опасность таких угроз, стараемся предвидеть появление их в дальнейшем и ищем контрмеры.

— Теперь часто можно слышать, что строительство в ближайшие десять лет для ВМФ России больших кораблей, таких как авианосец «Шторм» или эсминец «Шквал», признано нецелесообразным. Выходит, американцам авианосцы нужны, а нам нет? Или мы просто финансово не тянем их строительство?

— Корабли подобных классов — становой хребет любого мощного флота. Но, повторю, их могут позволить себе только государства с сильной экономикой. Наша страна традиционно ориентирована на флот с кораблями дальней океанской зоны, но она пока не может позволить себе их строительство. Однако сохранять соответствующий кадровый ресурс судостроительной промышленности — проектировщиков и кораблестроителей — государство обязано.

Концептуальные проекты, подобные «Шторму», «Шквалу» и десантному кораблю «Прибой», разработанные Крыловским научным центром, важны для сохранения потенциала и способности смотреть вперед, предвидеть перспективы развития мирового кораблестроения. Они позволят в нужный момент приступить к их проектированию и строительству.

В свое время в аналогичной ситуации правительство США заказывало постройку ненужных на тот момент флоту кораблей только для сохранения верфей и квалифицированных кадров.

— Значит, задача создания небольших универсальных кораблей с универсальным оружием определяется экономией?

— Создание универсальных кораблей — реакция всех морских держав на удорожание кораблей в целом. И эта тенденция уже вряд ли поменяется. Количество кораблей уменьшается, но возрастает круг решаемых ими боевых задач. То есть они становятся более многофункциональными.

— Сейчас много говорят о создании так называемых электрокораблей. Что это такое? Почему полное или частичное электродвижение признано перспективным направлением в военном кораблестроении?

— Во-первых, электродвижение не цель, а средство. Нового в этом ничего нет. Те же ледоколы, например, строились с электродвижением, учитывая специфику их эксплуатации. Система электродвижения на 20% утяжеляет корабль в сравнении с другими энергетическими системами.

Использование системы электродвижения оправданно в том случае, если к кораблю предъявляются особые требования, в том числе по составу его вооружения. Но вот для авианосца, к примеру, такое решение вряд ли подойдет, поскольку это сделает его слишком тяжелым.

Более широкое применение системы электродвижения на кораблях станет возможным тогда, когда будут решены некоторые технические проблемы, например создание компактных электромоторов, высокотемпературная сверхпроводимость и т.д.

— А как используются в кораблестроении новые материалы? Например, композиты. Что это дает?

— Корабельные надстройки из композитов легче, повышается устойчивость кораблей. Значит, надстройки вместе с антеннами можно делать выше. Это дает существенные преимущества для увеличения их радиолокационного и оптического обзора, более раннего обнаружения противника и осуществления большего количества залпов по ним ракетного и артиллерийского оружия.

— Существует ли возможность улучшения таких характеристик корабля, как скрытность, скорость, а для подлодок — глубина погружения?

— По скрытности — да. Что касается скорости и глубины погружения, то здесь вопрос: нужно ли это? Например, для увеличения скорости в два раза требуется повысить мощность энергетической установки в восемь раз! Увеличение глубины погружения потребует разработки и использования новых конструкционных материалов, технологий их проката и сваривания, не говоря о том, что эксплуатация такой подводной лодки будет существенно дороже.

Как пример: применение новой стали для американской подводной лодки «Огайо» в свое время замедлило ее строительство. Требовалась высочайшая квалификация сварщиков, которых пришлось искать по всей стране.

— Сварщики — это откуда-то из прошлого. А вот какие разработки в будущем могли бы обеспечить прорыв в средствах вооруженной борьбы, в том числе на флоте?

— Такие же, как и везде. Это создание качественно новых, в том числе нетрадиционных, видов оружия: высокоточного, лазерного, кинетического, гиперзвукового, робототехнического, информационного. Но для их создания нужен научно-технический задел. Накопление научно-технических результатов на ранних стадиях развития вооружения и военной техники всегда предпочтительнее, чем на более поздних. Отказ от реализации неэффективных решений и проектов на ранних стадиях менее затратен, чем на поздних. Потому сегодня судостроительные верфи у нас осуществляют малосерийное строительство кораблей, когда каждый новый из них фактически является головным. Любая допущенная без предварительных научных исследований ошибка проектирования в дальнейшем очень дорого обходится государству в процессе строительства кораблей для флота.

Источник: "Московский комсомолец"