Титанический труд приведет к успеху

Интервью с начальником Лаборатории титановых сплавов, кандидатом технических наук Анатолием Львовичем Яковлевым.

В 2008 году он пришел в ВИАМ студентом-дипломником и увлекся материаловедением: прошел путь от инженера до руководителя лаборатории, в статусе которого работает уже третий год.

Целеустремленность и добросовестность Анатолия Львовича ценится не только в нашем институте. Его особый вклад в разработку технологий изготовления крупногабаритных полуфабрикатов из титановых сплавов был отмечен коллегами: конструкторским бюро Туполева и их филиалом –  Казанским авиационным заводом.

Своим кредо ученый называет работу на совесть и подтверждает, что это позволяет достигать отличных результатов.

— Анатолий Львович, повлияла ли пандемия на работу вашей лаборатории?

— Разумеется, эпидемия коронавируса внесла некоторые коррективы в наши планы. На две весенние недели лаборатория в полном составе уходила на самоизоляцию, а примерно с конца марта – начала апреля мы выходим на работу в неполном составе. Конечно, весь объем работ и задачи, стоящие перед нами, выполнять стало сложнее, но, тем не менее, мы стараемся. Сама ситуация с пандемией больше повлияла на обычную жизнь –  всю весну нельзя было даже прогуляться, но работы точно не убавилось.

 — А нужно ли начальнику постоянно быть на работе, учитывая открывшиеся дистанционные возможности?

— Нынешняя ситуация показала, что мессенджеры действительно могут быть серьезным деловым инструментом: при необходимости можно выстроить и дистанционную деятельность. Однако специфика нашей работы такова, что на удаленке не все задачи можно решить, например –  производственные и исследовательские работы вне стен института, находясь дома, не выполнить.

Если же говорить про обычный рабочий ритм, то, конечно, в командировках контролировать и управлять лабораторией удаленно можно, тем более, если кого-то надежного можно оставить, так сказать, «на месте». Мой заместитель – Надежда Алексеевна Ночовная долгие годы возглавляла нашу лабораторию и обладает бесценным опытом, кроме того, есть ряд специалистов лаборатории, которые также могут взять на себя такую ответственность и не подвести, в чем мы все неоднократно убеждались. Учитывая задачи, стоящие перед нами, ездить по предприятиям отрасли и работать там необходимо довольно часто. Качественная работа коллектива, коллег – это большой мотивирующий фактор.

— Что еще мотивирует вас?

— Мне очень важно знать, что и зачем я делаю. Нравится и сам процесс, и его итог.

Очень нравится видеть весь путь производства: начиная с лигатуры, подготовки шихты, прессования расходуемого электрода, плавления слитка, последующей плавки и заливки (в случае литых сплавов) или деформационной обработки (в случае деформируемых), и заканчивая результатом, подтверждающим новый уровень свойств. Наиболее приятный момент, который заставляет преодолевать трудности, – это, конечно, получение финального продукта в виде детали на промышленном производстве или в конструкции самолета.

Моя задача и моя мотивация в том, чтобы все наши работы были выполнены на совесть и дали результат, который в итоге полетит, встанет в другие, может быть, и “приземленные” изделия. Титан, напомню, применяется не только в авиации, но и в народном хозяйстве, автомобилестроении и других областях.

 Все наши работы имеют реализацию на практике –  это лучший мотиватор.

— Какие темы особенно актуальны для вашей лаборатории в эти дни?

— Пожалуй, самая обсуждаемая сегодня новинка нашей отрасли – уникальные изделия из титановых интерметаллидных гамма-сплавов. В прошлом году из этого материала нами впервые была получена литая лопатка турбины низкого давления высотой 380 мм. В России литые лопатки таких больших габаритов из интерметаллидных титановых гамма-сплавов до нас никто не делал, да и в мире вряд ли есть аналоги. Мы не останавливаемся на достигнутом и совершенствуем технологию изготовления и режимы термической обработки этого продукта для выхода на оптимальный комплекс свойств.

Идут работы над новыми жаропрочными сплавами повышенной прочности – ВТ41 и ВТ46. Активно продвигается внедрение сплава ВТ41 в конструкции двигателей, сплав ВТ46 был паспортизован в 2019 году и скоро также найдет свое место в новых изделиях авиационной техники.

В этом году в кооперации с несколькими предприятиями возобновлены работы по крепежным изделиям из наших новых высокопрочных титановых сплавов.

Завершается комплекс необходимых для внедрения в изделия работ по модификации уже известного, а по частоте и объему использования в самолетах разных марок, можно сказать – легендарного сплава ВТ22.

Совместно с Чепецким механическим заводом в Глазове ведутся работы по выплавке крупногабаритных слитков на основе титановых интерметаллидых орто-сплавов, предназначенных для дальнейшей деформационной обработки с целью получения полуфабрикатов и деталей для двигателей. 

Планируем работы на будущее по композиционным материалам на основе титана –  слоистым титанополимерным материалам. Хотя глобальная проблема эпидемии сегодня несколько притормозила работу многих предприятий, ВИАМ устоял в это непростое для всех время. Конечно, сейчас всем будет тяжелее и часть запланированных на этот год работ придется перенести. Но, думаю, справимся.

— Потенциал титана этому способствует?

— Конечно, современные широкофюзеляжные самолеты не зря называют композитно-титановыми: у нас как раз к выходу готовится статья, где этот вопрос затронут. Именно с титановыми сплавами лучше всего сочетать столь популярные сегодня композиты, так как титановые сплавы считаются наиболее устойчивыми к коррозии в контакте с углепластиком и металлическими материалами.

Быстроразвивающееся и передовое направление – аддитивные технологии, где у титана также большие перспективы. В ВИАМ организовано производство заготовок под распыление из интерметаллидных гамма-сплавов, порошков из них и из классических титановых сплавов, таких как ВТ6 и ВТ20. Кроме аддитивных технологий, стоит развивать и традиционное литейное производство: технологии конкурирующие, но обе имеют право на жизнь

Отмечу интересное научное исследование под эгидой РНФ по интерметаллидам, где мы уже получаем заслуживающие внимания результаты в изучении особенностей влияния деформации (а гамма-сплавы в принципе деформировать довольно сложно, потому что это довольно хрупкий материал), и полученными выводами уже можно руководствоваться при дальнейших работах.

Идут эксперименты по бета-термической и деформационной обработке титановых сплавов – все это расширяет возможности для их применения. У титана хорошее будущее.

— Насколько вы как руководитель вовлечены во внекабинетную деятельность?

— Должность подразумевает, конечно, большой объем работы с бумагами, совещания у  руководства и с другими организациями и предприятиями, подготовку планов работ и отчетов. Но во время карантина я прессовал электроды с коллегами. Регулярно сопровождаю плавки слитков и литье заготовок, стараюсь выбираться на деформацию наших полуфабрикатов.

Отдельная история – командировки на производства: их я очень люблю, это бесценный опыт. И мне, и сотрудникам лаборатории хотелось бы как можно чаще работать в условиях промышленного производства совместно с нашими коллегами из других предприятий.

Все мои родственники – и родители, и дедушки с бабушками были связаны с заводами. Поэтому для меня производство не что-то отстраненное, а напротив – понятное и желанное. Это и корпорация ВСМПО-АВИСМА в Верхней Салде (основной партнер нашей лаборатории и крупнейший производитель титановых полуфабрикатов в мире), авиационные заводы Казани, ЧМЗ в Глазове, двигателестроительные предприятия Перми, Рыбинска и Уфы, большие работы ведем с металлургическими предприятиями в Кулебаках (Нижегородская область).

Я не перестаю восхищаться мощью наших предприятий. До сих пор храню впечатление от совместного проекта ВИАМ и ВСМПО-АВИСМА для конструкторского бюро Туполев на Нижнетагильском металлургическом комбинате, где мы сопровождали прокатку более чем 20-метровых двутавровых профилей. Это зрелище! Когда несколько тонн титана с легкостью пластилина деформируется у тебя на глазах – запоминается навсегда. Это действительно  впечатляет, как и работа уникального вертикального гидравлического пресса усилием 75 тысяч тонн в Верхней Салде.

— В чем заключается ваша работа в этих поездках?

— Нашей лабораторией разрабатываются схемы деформации, термической обработки того или иного сплава, но, как ни просчитывай, в процессе производства проявляются те или иные сюрпризы в поведении оборудования и металла. Схемы часто нуждаются в корректировке, но и традиционного научно-технического сопровождения никто не отменяет, а общение вживую дает максимальное представление о реальной ситуации. На месте быстрее понимаешь, в чем загвоздка и как следует развивать процесс.

Сегодня многие отечественные предприятия, где налажено производство полуфабрикатов,  изготовление авиадеталей и сборка самолетов, отличаются очень хорошим оснащением. Там приятно бывать и очень комфортно работать.

Современное заводское оборудование не напоминает допотопные станки для деформации и мехобработке прошлого века. Это комплексы с цифровым управлением, с новейшими программами, с пультами, весь процесс у тебя перед глазами на мониторах: можно почувствовать, что управляешь такой небольшой производственной вселенной.

- Как вы оцениваете оснащенность вашей лаборатории?

— Период, когда я устроился в ВИАМ инженером в сектор высокопрочных титановых сплавов, был временем активного переоснащения институтских лабораторий. Все менялось на моих глазах. И я сам менялся, проходя постепенно все этапы профессионального становления. Поэтому со знанием дела могу утверждать: невероятное удовольствие – работать на прекрасном оборудовании, которое не требует постоянного ремонта.

Как и все лаборатории ВИАМ, наша оснащена по последнему слову техники. У нас хорошее оборудование для подготовки микро- и макрошлифов, металлографического анализа, для термической обработки, измерения твердости. Отдельно стоит отметить печи для
вакуумно-дугового переплава, которые служат нам для выплавки титановых слитков. Кроме того, мы работаем на вакуумно-индукционной печи с холодным тиглем Leicomelt 5 для литья титановых сплавов, причем используем ее как для работы с традиционными титановыми сплавами, так и с интерметаллидными гамма-сплавами. Тесно взаимодействуем с лабораторией металлофизических исследований, обладающей высокоточным исследовательским оборудованием, и лабораторией сварки  – у них замечательная электронно-лучевая установка.

Это большой плюс для молодых специалистов: тут все интересное, не нарисованное на карандашных самодельных схемах, все реально работает, и это действительно мотивирует молодежь. Думаю, не случайно у нас в ВИАМ довольно молодой состав –  почти 90% ребят моей лаборатории моложе 35 лет. Это молодые специалисты, которым действительно интересно у нас работать, и многих ждет большое будущее.

— А как вы начинали свою работу в лаборатории титановых сплавов?

— Волей случая для написания диплома меня, тогда еще студента Российского государственного технологического университета имени К.Э. Циолковского (сегодня это один из филиалов Московского авиационного института), распределили в ВИАМ, в лабораторию титановых сплавов. Мне повезло, что я перенял опыт таких научных авторитетов, как Надежда Алексеевна Ночовная, Анатолий Иванович Хорев, Константин Константинович Ясинский, Юрий Иванович Захаров, Юрий Александрович Грибков, Елена Валентиновна Тузова. К сожалению, я не застал уже на работе Валентина Николаевича Моисеева, но его знания усвоил через научные труды.

Невозможно не проникнуться интересом и симпатией, если все эти опытные ученые, несмотря на много лет работы, не перестают удивляться, с интересом работают, дискутируют и  генерируют идеи. Этот пример заразителен.

И мне здесь по-прежнему очень интересно работать. Нравится вникать во все направления лаборатории: высокопрочные, жаропрочные, интерметаллидные, литейные титановые сплавы – все аспекты их создания и производства продукции из них подпитывают мой научный интерес.

Через какое-то время после прихода в лабораторию мне доверили контракт с фирмой Boeing по листам из жаропрочного титанового сплава ВТ38: его особенность – наличие в составе редкоземельного элемента гадолиния. Я не был разработчиком сплава, но под руководством А.И. Хорева и Н.А. Ночовной углубился в исследование влияния этого элемента на структуру и свойства материала. Этой теме я посвятил свою кандидатскую диссертацию «Роль гадолиния в изменении структуры, фазового состава и эксплуатационных свойств жаропрочного титанового сплава ВТ38 при воздействии высоких температур до 700°С». В новых сплавах все чаще встречаются редкоземельные элементы, в том числе гадолиний, например в интерметаллидном гамма-сплаве ВИТ7Л, из которого мы сделали нашу уникальную лопатку.

— Продолжаете эту линию в докторской?

— Пока я могу лишь теоретизировать на тему докторской. Для всего нужно время, а его, в первую очередь, и не хватает. Но в жизни есть и должно быть место многим другим интересным событиям. Мне в этой связи на ум приходит пример основателя первой титановой лаборатории России, созданной в ВИАМ, Сергея Георгиевича Глазунова. Я давно подметил особый стиль Сергея Георгиевича: на старых фотографиях, что иногда попадаются в кабинетах лаборатории, он запечатлен, кроме рабочей обстановки, то на лыжах, то с теннисной ракеткой. При этом известно, как много он работал: находил же время! На конференции, организованной в честь 100-летия со дня рождения Сергея Георгиевича, его внучка отметила, что при всех научных достижениях он старался жить согласно современной концепции «work-life balans». Ведь простые жизненные увлечения могут по-разному влиять и на профессиональную деятельность: открывать решение той или иной задачи с другого ракурса, помогать выйти за рамки. Это очень полезно – не зацикливаться на чем-то одном. Но в сутках всего лишь 24 часа.

— А что является другой стороной вашего баланса?

— Я, как любой увлекающийся человек, нахожу интерес во многих проявлениях нашей жизни. Не скажу, что спорт у меня на первом месте, но часто катаюсь на велосипеде. С удовольствием бы ходил в бассейн, но пока не получается. Я люблю книги, театр, художественные галереи, кино. Конечно же, путешествия и прогулки. Люблю цифровую фотографию, но с удовольствием, при случае, освоил бы и пленку.

— Должность начальника, наверное, исключает все эти радости жизни?

— Должность начальника многим и наделяет: она существенно расширила горизонты моих представлений о металловедении (и продолжает расширять), производстве и невероятно прокачала мою стрессоустойчивость.

—В чем вы видите свою миссию как администратора?

— Всегда старался выполнять работу «не для галочки»: если что-то делать, то делать хорошо. Считаю, главное – мотивировать людей, чтобы они понимали, зачем они этим занимаются и какой от их действий будет результат. Надеюсь, мой пример отчасти выполняет такую функцию. Если у человека есть интерес и понимание – это обязательно скажется на результате со знаком «плюс».

— Есть ли в вашей жизни место открытию?

— Это происходит ежедневно. Даже небольшое новшество – это маленькое открытие. Например, в прошлом году мы изучали «бета-деформацию»: сравнивали ее с «альфа+бета-деформацией» сплава ВТ22М. Для нас было весьма удивительно, что, по сути, значения малоцикловой усталости были весьма близкими. Логично было предположить, что два вида деформации дадут различную картину, а результат оказался практически одинаковым. И это хорошо. Но неожиданно.

Интерметаллидные гамма-сплавы, новое слово в современном материаловедении, тоже кладезь сюрпризов. Это новый вид материалов, и мы точно не знаем, какие характеристики он покажется при различном структурно-фазовом состоянии.

Поэтому исследуя свойства разработанного сплава, каждый раз мы получаем пусть и маленькое, но открытие. А картина, тем временем, складывается. Поэтому все отчеты, презентации, научные статьи моих коллег я пропускаю через себя очень внимательно: во все вникаю, что-то одобряю, что-то советую исправить.

— Ваша лаборатория – это место для дискуссий?

— В нашем коллективе всегда приветствуется открытый диалог, выстроены отношения как профессиональные, так и человеческие. Мы с коллегами обмениваемся аргументами и приходим к консенсусу. Нам весьма часто приходится сталкиваться с проблемами выбора, когда нет четкого представления о том, как оптимально решить ту или иную технологическую задачу. Например, выбор режима термической обработки. Обсуждаем, подчас пробуем разные варианты. Мы умеем эффективно дискутировать и поэтому получаем хорошие результаты.