Ассоциация государственных научных центров "НАУКА"

125009, г. Москва, ул. Тверская, д. 11

тел: +7 (925) 606-23-77; agnc@mail.ru

меню бургер

«Наука может успешно развиваться только при нормальной передаче традиций…»

Забежайлов Максим Олегович

Интервью с Максимом Олеговичем Забежайловым – начальником научно-исследовательской лаборатории комплексных исследований свойств и паспортизации конструкционных керамических, стеклообразных и стеклопластиковых материалов ОАО «ОНПП «Технология».

«Гуманитарная подготовка нужна и в точных науках…»

Когда и как человек понимает, каким делом он должен заниматься в жизни? Наверное, у разных людей это по-разному, но очень важно, чтобы данное понимание пришло не слишком рано, то есть тогда, когда человек уже как-то ориентируется в жизни, но и не слишком поздно.

Я учился в нашем Обнинске и до девятого класса интереса к точным наукам не проявлял, хотя задачи решал хорошо. Но это разные вещи – уметь что-то делать и любить данное дело.

В 9 и 10 классах учился уже в физико-технической школе при Обнинском Государственном Техническом Университете Атомной Энергетики. У нас была очень серьезная физико-математическая подготовка, и многие ребята просто загорелись точными науками. Если на обычные занятия в средней школе не особо хотелось ходить, по крайней мере, мне, то на уроки в физико-технической школе просто бежали. Да и не уроки это уже были, а настоящие академические лекции, которые читали преподаватели с кандидатскими и докторскими степенями. Физика, математика, программирование – все это звучало, как хорошие стихи. Однако, хочу отметить, и преподаватель литературы был сильный, хорошую оценку у него получить было нелегко, и это считалось успехом и почетом.

Вообще я уверен, что гуманитарная составляющая нужна и в точных науках. Литературная классика, тот же Достоевский, или классическая русская поэзия – это глубоко. И полезно. С одной стороны, людей и их поступки начинаешь лучше понимать, а это важно, если мало-мальски руководящую должность занимаешь. С другой стороны, начинаешь понимать, какая это сила – точное и выразительное слово, и учишься со словом работать. Это тоже важно, потому что надо уметь и перед людьми выступать, и тексты внятные, в том числе для научных статей, писать.

Школу нашу мы закончили с благодарностью и надеждами. Когда пришло время поступать в вузы, чуть ли не всем классом сели в московскую электричку и отправились пытать счастья – кто в МГУ, кто в МИФИ…

Я ехал и размышлял. Математика мне очень хорошо давалась, физика – что-то лучше, что-то хуже. Но мне больше нравилось конкретное, именно физическое. Уже понял, что именно это – мое, а не абстрактное, при всем уважении к математике…

В Москве побывали в разных вузах. МИФИ поразил своими компьютерными классами, МГУ – академической основательностью. Выбрать было непросто, после долгих мучительных раздумий подал документы на физический факультет МГУ. И не пожалел.

«На кафедре физики низких температур и сверхпроводимости нам стало ясно, что такое высочайший научный уровень и настоящие научные традиции...»

Поступил без проблем и сразу был очарован, особенно физическим практикумом – он закладывает навыки будущего ученого. Практические лабораторные работы – это праздник познания, ты буквально прикасаешься к физике, ощущаешь ее. И с преподавателями повезло – например, лекции по общей физике нам читал замечательный человек, легендарный профессор Александр Николаевич Матвеев, герой Великой Отечественной войны, летчик, командир эскадрильи, автор известной серии учебников по общей физике для вузов. После третьего курса я распределился на кафедру физики низких температур и сверхпроводимости, которую возглавлял профессор Николай Борисович Брандт, тоже герой войны, один из крупнейших ученых в области физики твердого тела. Перенимал знания и опыт у таких прекрасных ученых и преподавателей как мой научный руководитель Владимир Анатольевич Кульбачинский, Александр Николаевич Васильев, Ярослав Георгиевич Пономарев, а также Дмитрий Ремович Хохлов, один из сыновей легендарного ректора МГУ, академика Рема Викторовича Хохлова. Память о Реме Викторовиче тогда была еще свежей, особенно среди ученых-физиков – и альпинистов…

На кафедре нам стало ясно, что такое высочайший научный уровень и настоящие научные традиции. А я лично и сейчас понимаю, как этот опыт пригождается на моей теперешней работе. Да, в науке важны традиции, важно чувство связи с прошлым. Забегая вперед, скажу, что на нашем предприятии «Технология», где я работаю сейчас, работает Светлана Прохоровна Бородай, которая прошла университетскую школу Льва Давидовича Ландау еще в его харьковский период! Когда такую преемственность чувствуешь, и свое место в жизни лучше понимаешь…

На первых курсах университета проблем с учебой не было – помогали знания, полученные в физико-технической школе, спасибо преподавателям. А тут – научная практика! И самая современная – мы стали изучать явление сверхпроводимости наноструктурированного углерода – фуллерена. Правда, тогда еще такого понятия как наноструктуры на слуху не было. У него молекулы очень интересные, этакие «футбольные мячики» из 60 атомов углерода. Данное вещество синтезировали химики на своем факультете и передавали нам для исследований, и это была передовая грань науки. По фуллеренам потом появилось много зарубежной научной литературы, но первыми были теоретические исследования наших, советской школы, ученых.

Мы работали с температурами до минус 260 градусов Цельсия, и это было так захватывающе – наблюдать переход вещества в сверхпроводящее состояние, когда сопротивление электрическому току скачкообразно становилось равно нулю. С химиками работали в тесном контакте, тогда повезло познакомиться с доктором химических наук Борисом Михайловичем Булычевым. Он впоследствии стал моим консультантом по диплому. Тема была все та же – сверхпроводимость. Так что нам повезло: и свою родную научную физическую школу переняли, и химическую в какой-то степени тоже.

«Из университетской «высотки» мы видели, как горит Белый дом…»

Восторг от постижения наук продолжался своим чередом, но вместе с тем нарастало чувство неопределенности – что такое происходит со страной? И какое нас ждет будущее? Честно говоря, непонятность будущего нам открылась уже на первом курсе, в октябре 93-го. Едва поступивши, из университетской «высотки» мы видели, как горит Белый дом…

Через два-три года, на фоне общей нестабильности в стране, наше чувство неопределенности еще более усилилось. Думали: вот, учимся высокой физике, сложным тонким вещам, а как будем эти знания применять, где предстоит работать? Какое будущее нас ждет? Для молодежи, которая получает высшее образование, такая нестабильность – фактор, сильно демотивирующий. А говоря простыми словами, мерзкое было ощущение. На третьем курсе интерес к учебе стал угасать уже заметно, начались откровенные шатания – кто в грузчики подавался, кто в курьеры, кто машины мыл, кто в коммерцию направился. Для многих это были подработки, а кто-то и совсем из вуза уходил.

У меня самого, откровенно говоря, энтузиазма тоже поубавилось, учился по инерции. Защитился, впрочем, благополучно, это был 1999-й год: время кризисное, но мы этого особенно не замечали – денег и так не было. По инерции же поступил в аспирантуру. Особых научных целей перед собой не ставил, потому что перспектив в науке не видел. Просто другие поступали – и я поступил.

Помню, как на первом году меня снова, словно в нашей школе, захватила гуманитарная сфера. Философия особенно оказалась мне близка, с упоением читал Канта, «Критику чистого разума», наших русских философов – Бердяева, Соловьева. С английским тоже проблем не было. Все-таки университет – это база, фундаментальность, основа – я очень горжусь, что закончил МГУ. Помню, как отмечали 250-летие «альма матер» – такое торжество было, суперсобытие! Нам нравилось в нашем университете буквально всё, мы всё в нём любили, даже исторические анекдоты и казусы – известно, например, что самому Ломоносову в университете побывать не довелось… Появилось у меня в аспирантуре и другое занятие, кроме науки, более денежное и, как тогда казалось, более перспективное. Я стал подрабатывать в журнале «Потребитель», он и сейчас выходит. Нужно было делать экспертные обзоры по товарам разных категорий – фототехника там, телефоны, диктофоны, котлы водонагревательные, копиры, факсы, что угодно. Нужно было звонить на фирмы, общаться с людьми, изучать эту технику, ну, и писать, конечно. Мне нравилась эта исследовательская работа с информацией, техникой и людьми, я приобрел ценный опыт, который и сейчас пригождается, например, при написании научных статей. Хотел совсем в журналистику уйти, были там перспективы. Некоторые из наших ушли, даже преуспели. Но потом понял, что это все-таки не мое, хотя и хорошая жизненная школа. Отношусь к журналистике с уважением. Интересное дело, причем тяжелое и ответственное – если, конечно работаешь в серьезном издании.

Жизнь продолжалась. Под Обнинском открылся завод по производству волоконно-оптического кабеля. Это было начало 2000-х, бум волоконной оптики, потому что Интернет разрастался. Им нужен был хороший специалист, и заместитель директора Александр Александрович Гнедин предложил мне перейти аспирантом на кафедру, которая занималась именно волоконной оптикой, чтобы лучше подготовиться к работе на этом предприятии. Я снова почувствовал вкус к науке, попросил прикомандировать меня к Институту общей физики РАН, в рамках которого был организован Центр Волоконной Оптики, под руководством академика Евгения Михайловича Дианова. И еще раз убедился, что мне везет на хороших людей – там нашел себе научного руководителя, Александра Леонидовича Томашука, тоже выпускника кафедры низких температур и сверхпроводимости физфака МГУ. Прошел настоящую школу Российской Академии наук, довелось даже встречаться с нобелевским лауреатом Александром Михайловичем Прохоровым, который был не только родоначальником отечественной лазерной физики, но и принял непосредственное участие в создании направления волоконной оптики, которое возглавил его ученик академик Дианов. Я стал работать – и над диссертацией, и в прикладной области, причем поднаторел по практической части в области организации высокотехнологичного производства, и это тоже оказался ценный опыт. Защитился успешно, но опять пришлось искать работу! С производством оптического волокна не сложилось, и сейчас у нас толком нет этого производства. Обидно: в Китае делают, а у нас нет...

«В «Технологии», можно сказать, сразу сделал карьерный взлет…»

В Обнинске научных организаций много. Разослал резюме, была даже возможность выбора. И в 2006-м поступил на работу в «ОНПП «Технология», в сектор оптических исследований. Сначала ведущим инженером был, потом старшим научным сотрудником, потом предложили заведовать сектором. Так что в «Технологии», можно сказать, сразу сделал карьерный взлет. Конечно, очень лестно было бы думать, что главная причина этого взлета – мои деловые способности и профессиональная подготовка. Но я-то знал, что главная причина гораздо прозаичнее, даже печальнее. И из «Технологии», и из других научных центров в 90-е годы из-за объективных трудностей ушли многие специалисты среднего возраста. Это общая проблема российской отраслевой, да и не только отраслевой, науки. А наука и связанное с ней производство может успешно развиваться только при нормальной передаче традиций! В книгах всего не вычитаешь… Сейчас наша лаборатория занимается комплексными исследованиями свойств материалов – механических, теплофизических, оптических, структурных свойств, вплоть до элементного состава. Исследуем керамические материалы, композиты, стеклообразные материалы, осуществляем паспортизацию материалов. Работаем и для космоса, и для авиации, и для других высокотехнологических направлений – причем не только для российских. Так, наши изделия – уникальные углепластиковые размеростабильные опорные конструкции – работают на Большом адронном коллайдере в Европейской организации по ядерным исследованиям ЦЕРН.

За последние годы получили много нового оборудования. Чего стоит хотя бы только современное оборудование для термического анализа и определения теплофизических свойств материалов или новый электронный микроскоп! И наше оборудование загружено полностью, объемы исследований, да и производства, растут. В общем, круг дел такой, о котором мечтал со студенческих, даже школьных лет – и головой активно работать приходится, и материальные вещи создавать и исследовать.

Уже говорил, что современный ученый-практик должен разбираться и в гуманитарной сфере. Причем практически разбираться. За последние годы несколько наших сотрудников, в том числе и я, прошли программу подготовки управленческих кадров в Московской международной высшей школе «МИРБИС» по специальности «Менеджмент». Занятия вели кандидаты и доктора наук, глубокий след оставил доктор технических наук, профессор, мой научный руководитель, блестящий лектор Александр Николаевич Сазанович. Тема моего дипломного исследования – «Разработка бизнес-процесса проведения и учета испытаний в научно-исследовательской лаборатории». Звучит, может быть, тяжеловато, но по делу – в науке есть и экономическая составляющая, и управленческая, в них надо разбираться.

Последнее, чем активно занимаюсь, это исследование теплофизических и оптических свойств частично прозрачных керамических материалов. Недавно вышла совместная с моим научным руководителем Александром Леонидовичем Томашуком статья по результатам моей кандидатской диссертации в авторитетном научном журнале Journal of Applied Physics. Не скрою, приятно, уж поймите законную авторскую гордость…

Приятно и то, что мы ощущаем себя важной частью российской отраслевой науки, которая начинает возрождаться. Работаем в контакте с МГТУ имени Баумана, МАИ, поддерживаем связь с ИОФАНом, хорошие контакты у нас с ВИАМом.

Сейчас по инициативе ВИАМа начато очень важное дело – создан Совет молодых ученых и специалистов Ассоциации государственных научных центров России. Уже говорил, что в науке важно хранить, развивать и передавать традиции. А чтобы было, кому их передавать, надо заботиться о молодых научных кадрах. Когда у нас, в «Технологии», создавался Совет молодых ученых и специалистов и наш руководитель профкома Владимир Николаевич Кусков бросил клич – кто в этом Совете хочет участвовать, я на первое же заседание пришел. Вопросов ведь много – что делать, чтобы молодежь оставалась в науке, как помочь молодым решить жилищную проблему, какая должна быть внятная молодежная политика… Дело пошло, причем большое внимание ему уделяет руководство – у нас и генеральный директор, Олег Николаевич Комиссар, молодой…

А сейчас – новый виток, создан Совет уже на уровне Ассоциации научных центров. Надо обмениваться информацией, изучать, где какой полезный опыт накоплен. Кстати, в ВИАМе, слышал, успешно организовано наставничество, так что молодые специалисты чувствуют реальную заботу о себе уже с первых дней работы на предприятии. Надо ознакомиться с этой практикой внимательно и подробно. И не на уровне общих слов, а истинно по-научному разобраться и понять, как именно эта технология работает. Потому что без заботы о молодых кадрах развитие науки невозможно.

Основные публикации М.О. Забежайлова за последние годы

- Забежайлов М.О., Томашук А.Л., Николин И.В., Плотниченко В.Г, "Радиационно наведенное поглощение света в заготовках для волоконных световодов на основе высокочистого кварцевого стекла" // Неорганические материалы, 2005, том 41, №3, с.377-384.

- A.L. Tomashuk, V.A. Bogatyrjov, E.M. Dianov, S.N. Klyamkin, I.V. Nikolin, M.O. Zabezhailov, "Al-coated H2-containing radiation-resistant optical fibers for plasma diagnostics in fusion reactors", 12th IEA Workshop on Radiation Effects in Ceramic Insulators, Helsinki, 11th September 2002 (22nd SOFT Satellite Meeting), pp38-47;

- А.Ф. Косолапов, И.В. Николин, А.Л. Томашук, С.Л. Семенов, М.О. Забежайлов "Радиационная стойкость «микроструктурированных» волоконных световодов из кварцевого стекла" // Вопросы атомной науки и техники. 2005. Сер. Термоядерный синтез. вып. 1. С.25-34.

- Забежайлов М.О., Томашук А.Л., Плотниченко В.Г., Крюкова Е.Б., Колташев В.В. К вопросу о радиационной стойкости высокочистого кварцевого стекла и заготовок для волоконных световодов на его основе // Письма в ЖТФ. 2005. Том 31. вып. 12. С. 16-20.

- А.А. Гнедин, У.Г. Ахметшин, М.О. Забежайлов Оптическое волокно: реальность и перспективы // Lightwave Russian Edition. 2005. №2 С. 31-34.

- Забежайлов М.О., Бородай С.П. Определение показателей поглощения и рассеяния в области полупрозрачности стеклокерамики ОТМ-357 // Конструкции и технологии получения изделий из неметаллических материалов: тез. докл. XVIII междунар. науч.-технич. конф.– Обнинск, 2007.– С. 43-45.

- Забежайлов М.О., Бородай С.П. Методика определения показателей поглощения и рассеяния полупрозрачных рассеивающих материалов // Новые огнеупоры.– 2009.– № 6.– С. 47-49. - Забежайлов М.О., Анучин С.А., Бородай С.П. Расчет радиационно-кондуктивного теплопереноса в частично прозрачном рассеивающем материале на основе кварцевого стекла //Современная наука. Сборник научных статей по материалам 7-й научной конференции "Актуальные вопросы теплофизики и физической гидрогазодинамики" 21-25 сентября 2009, г.Алушта. №1. 2009. С. 79-80.

- Забежайлов М.О., Анучин С.А., Середа Г.Н. Сравнительный анализ различных методов определения коэффициента теплопроводности в частично прозрачном материале на основе кварцевого стекла // Материалы и покрытия в экстремальных условиях: исследования, применение, экологически чистые технологии производства и утилизации изделий: тез. докл. VI междунар. конф.– Большая Ялта, Понизовка, Автономная республика Крым, Украина. 20-24 сентября 2010. С. 197.

- Забежайлов М.О., Анучин С.А. Анализ влияния радиационного теплопереноса на точность определения коэффициента теплопроводности частично прозрачных материалов // Конструкции и технологии получения изделий из неметаллических материалов: тез. докл. XIХ междунар. науч.-технич. конф.– Обнинск, 2010. С. 119-121.

- A.L. Tomashuk, M.O. Zabezhailov. Formation mechanisms of precursors of radiation-induced color centers during fabrication of silica optical fiber preform // Journal of Applied Physics. 2011.V.109, 083103-1–083103-11.

Интервью провел и подготовил для публикации кандидат филологических наук, доцент М.И. Никитин